Публикуя
первую часть «Воспоминаний» Н. А. Сизякова, мне хотелось поместить
фотографию дома Сизяковых.
Дом« Сизяковых
являлся одним из старейших домов Вязников, и был построен в конце 18
столетия. Но фотографии этого дома у меня не было, и я рискнул поместить
на страницах газеты «современный вид» этого дома. Раскрыв «Маяк» я
понял, что просчитался. Эта фотография ни о чем не говорила. Какое-то
совсем постороннее сооружение, без каких-либо архитектурных данных.
Короче говоря — «убогое в убогом».
Такого отношения
не заслужил старейший дом нашего города. Тогда я обратился ко Льву
Ивановичу Аносову — замечательному рисовальщику — и он шаг за шагом
восстановил ту первоначальную прелесть архитектуры, которой славился дом
в начале 19 века, да и вообще до своей неудачной перестройки. Рисунок
дома Сизяковых я и предлагаю читателям «Маяка».
Д. ОБИДИН.
Братья
Сизяковы Николай Александрович и Владимир Александрович.Фоторепродукция Владимира Цыплева из альбома Нины Николаевны
Иродовой.
В первой главе «Корни» были помещены
воспоминания Н. А. Сизякова о своем деде. Деда
он не застал в живых, поэтому все воспоминания
писались с воспоминаний других лиц. А вот своего отца Александра
Михайловича Сизякова он хорошо помнил и знал, поэтому эти воспоминания
несут в себе уже эмоциональную струю «живого собеседника». В 1878
году, 1 мая в городе Вязники у купца Сизякова Александра Михайловича и
его жены Агриппины Ивановны (урожденной Дикушиной) родился сын Николай.
Свое детство он помнил С 3-летнего возраста. В
то время отец имел в Вязниках рыбную торговлю,
получая товар от своего дяди С. 'ГК Солина из
Астрахани, где
у него были богатые рыбные промыслы. Благодаря
такой солидной родственной связи, торговые дела были хороши и он жил
безбедно.
В 1884 году С. П. Солин умирает, и со смертью
его изменяются те добрые отношения к отцу, которые были при его жизни.
Почему же дела отца стали ухудшаться? Отец не сумел В первой главе
«Корни» были помещены воспоминания Н. А.
Сизякова о своем деде. Деда он не застал в
живых, поэтому все воспоминания писались с воспоминаний других лиц. А
вот своего отца Александра Михайловича Сизякова он хорошо помнил и знал,
поэтому эти воспоминания несут в себе уже эмоциональную струю «живого
собеседника». В 1878 году, 1 мая в городе Вязники у купца Сизякова
Александра Михайловича и его жены Агриппины Ивановны (урожденной
Дикушиной) родился сын Николай.
Свое детство он помнил С 3-летнего возраста. В
то время отец имел в Вязниках рыбную торговлю,
получая товар от своего дяди С. 'ГК Солина из
Астрахани, где у него были богатые рыбные промыслы. Благодаря
такой солидной родственной связи, торговые дела были хороши и он жил
безбедно.
В 1884 году С. П. Солин ' умирает, и со
смертью его изменяются те добрые отношения к отцу, которые были при его
жизни. Почему же дела отца стали ухудшаться? Отец не сумел
переключиться на другое дело, хотя имел к тому все возможности,
благодаря хорошим родственным связям. Такой неожиданный обрыв в
кредите обескуражил отца,. он начинает выпивать, что 8 конце расстроило
дело. Когда отец являлся домой пьяным, происходили ужасно тяжелые
сцены. Матери пришлось пережить много кошмарных минут и пролить горьких
слез.
Тогда, чтобы поправить свое дело, отец
намеревается организовать рыбные промыслы на реке Клязьме. Общение с
рыбаками не дает хороших результатов, отец еще больше льет, приобретает
болезни, совершенно ослабевает и умирает в возрасте 50 лет в 1894 году.
После его смерти остаются два сына — Владимир
и Николай, которому в этот год исполнилось 16 лет. Кроме сыновей были
еще и шесть сестер, но в делах семьи они участия не принимают, поэтому
вся тяжесть положения легла на плечи сыновей.
Семья Сизяковых была религиозна. Их мать всегда
напоминала о праздниках и направляла детей в церковь. Приходом семьи Сизяковых
был Вязниковский Казанский собор. Особенно торжественно украшался он на Пасху.
Маленькому Коле запомнилось украшение соборной колокольни и она издали
выглядела, как огненный столб.
Семья владела двумя лошадьми, был свой кучер,
специальный каретный сарай. Вечерами вся семья каталась по городу, но с
ухудшением дел у отца пришлось продать лошадей и дети уныло ходили мимо
брошенных колясок в каретном сарае.
Наступили трудные времена. Старший брат Владимир
поступает на службу к дяде Николаю Ивановичу Дикушину в книжный магазин. Николай
едет в Москву, так же к дяде Александру Ивановичу Дикушину, но т.от вскоре (в
1895 году) умирает, и они с братом меняются местами: Николай Сизяков
возвращается в свои родные Вязники. Начинается новый этап в его жизни.
О том, что же произошло в конце 19 века в торговле
Сизяковыч., будет напечатано в сентябрьском выпуске «Воспоминаний».
Публикация Д. ОБИДИНА.
Материал «Воспоминаний» предоставлен Александром
Александровичем Сизяковым, внуком Николая Александровича Сизякова.
На рисунке — дом Сизяковых на
Шоссейной улице Вязников. Начало 20 века.
История семьи Сизяковых
Иных
уж нет, а те далече. А. С. Пушкин
Навещая
начале шестидесятых годов проживающую в Вязниках Марию Александровну
Иродову (Сизякову), я услышал от нее исорию рода Сизяковых. В одну из
встреч Мария Александровна сказала, что хорошо бы мне познакомиться с ее
братом, проживающим где-то я Подмосковье. Я сразу же загорелся желанием,
но... Не. успел. В 1962 году Николай Александрович Сизяков скончался.
В последнем выпуске владимирского губернского календаря за 1914-й год я
встретил фамилию. Сизякова. Так кто же такой этот Н. А,
I Сизяков, фамилия которого несколько раз была напечатана в календаре?
Вскоре умерла и Мария Александровна и я решил, что связь потеряна и я не
узнаю подробностей «рода Сизяковых»…
Как-то в прошлом году, зайдя к редактору «Маяка», я был просто ошеломлен:
Николай Николаевич протягивал мне письмо из Звенигорода от какого-то
Сизякова! Прочитал… Выяснилось, что это внук Николая Александровича. Тут же
написал ему письмо. Завязалась переписка. Александр Александрович сообщил
мне, что хранит Воспоминания» своего деда, которые еще нигде не были
опубликованы. Прошу разрешения ознакомиться с ними. Да это целая хроника
жизни семьи за сто пятьдесят лет! Прошу разрешения, на их публикацию и
вскоре получаю и «добро». Газета, конечно, не может опубликовать всю книгу
воспоминаний. Буду печатать только, «самое- самое». Печататься
«Воспоминания» будут раз в месяц предположительно до конце года. Сегодня
первая часть.
Д.
ОБИДИН
Родоначальником семьи Сизяковых явился Иван Сизяков. Жил он в 18 веке о
Вязниках и занимался торговлей. Очень мало сведенийо
нем. Только одни воспоминания да семейные предания... Он оставил после
себя небольшое наследство, которое и было разделено между ЕГО
СЫНОВЬЯМИ.
Стершему Михаилу досталась гастрономическая торговля. Он был по тому
времени очень образованным человеком, служил одновременно в городской
управе и был пожизненным членом Сиротского суда. Избирали его в этот суд по
его душевным качествам. Прослужив в управе 25 лет, он получил звание
почетного гражданина. Он всегда пюбил говорить: «Я с малых лет жил в
сиротстве, и вся тяжесть жизни сирот мне понятна».
В свободное время он занимался устройством своей усадьбы. Остатки её и
теперь можно видеть на Советской улице, рядом со «Станцией электрического
освещения». Дом обезображен неумной переделкой, двор и усадьба нарушены,
В Вязниках в то время (пятидесятые годы прошлого века ещё не было хорошей
ГОСТИНИЦЫ
(только
ПОСТОЯЛЫЙ двор}. Михаил Иванович любил
оказывать гостеприимство. Так; например, всякий раз, когда наш знаменитый
поэт Николай Алексеевич Некрасов приезжал в Вязники, то останавливался в
доме Михаила Ивановича Сизякова. Особенно запомнился вязниковцвм его первый
приезд в Вязники в 1855 году, когда ему было всегда 32 года и он жил а
Вязниках долго, даже «успел» написать здесь свой роман «Тонкий человек»,
Условия жизни я доме Сизякова нравились Некрасову. Вот только сам город
произвел на него не совсем приятное впечатление... С одной стороны Николай
Алексеевич восторгался обильным цветением Вязников- ских вишен и написал
свои ~ знаменитые строчки:
Как молоком облитые,
Стоят сады вишневые.
Но с другой стороны — грязь и неудобные дороги, мучившие не только
приезжающих сюда, но и самих жителей.
Дорогами в Вязниках стали эаниматься, видимо, толькопосле визита Некрасова и его настойчивых просьб. Ещё А. С. Пушкин
сетовал на русские дороги, вернее на русское бездорожье... Константин
Дмитриевич Ушин- ский, проезжая Вязниками примерно в то же время, отмечал
грязь и тоже плохие дороги. Вот дорогами-то и стал заниматься в Вязниках
Михаил Иванович Сизяков.- Первой образцовой улицей в городе и стала
Шоссейная улица, на которой и стоял дом Сизякова.
Денег эта дорога съела немало, но зато другие приезжие, которые оставили
записи о своих впечатлениях о Вязниках, писали, что городские власти стали
заботиться о благоустройстве города, и это благоустройство начади с дорог.
Дороги были выложены спилами бревен на торец, так же обустраивались и
мостовые.
Публикация первой части «Воспоминаний» Николая Александровича Сизякова,
сделана
В 1993 году газета «Маяк» опубликовала очерки
вязниковского краеведа Д.А. Обидина, в которых излагались события
вязниковского периода жизни и деятельности членов известного в нашем
городе рода Сизяковых. Очерки основывались на «Воспоминаниях» Н.А.
Сизякова. В них говорилось о занятиях членов семьи в период их
проживания в Вязниках, в частности, о рыбной торговле, самом крупном в
городе магазине по продаже книг и канцелярских принадлежностей.
Музей стал обладателем документов другого рода. Это семейный архив
Сизяковых, который рассказывает об их жизни в 1920-1950-е годы, когда
они покинули Вязники. До конца своих дней Сизяковы потом жили в Москве и
в других городах.
Один из последних Сизяковых — Николай
Александрович — был известен своей деятельностью в органах местного
самоуправления. В 1911-1916 годах он был активным членом вязниковской
городской управы. При нём была открыта станция электрического освещения,
построен 3-й вязниковский городской торговый центр (известен впоследствии
как ГУМ). В 1916-1918 годах Н.А. Сизяков служил в должности члена
вязниковской уездной земской управы.
Николай Александрович Сизяков
Документы Владимирского областного архива,
относящиеся к 1918 году, повествуют о том, как члены вязниковской уездной
земской управы Н.А. Сизяков и Штарёв сдавали дела комиссии Уисполкома. И
хотя все члены управы были оставлены на прежних местах, будучи переведёнными
в ранг совслужащих, документы семейного архива Сизяковых повествуют, что
бывший член управы Н.А. Сизяков не остался на прежнем месте, а уехал из
города в деревню Холуй. Как статистик Губстатбюро он работал там в 1918 году
на фабрике по Всероссийской профессиональной промышленной переписи. В этом
же году он был избран в Холуйский рабоче-крестьянский кооператив на
должность члена правления, где и прослужил до 1922 года.
В 1922 году Н.А. Сизяков основал Холуйскую кустарную трудовую артель, в
которой работал год. Как энергичный человек, привыкший к общественной
деятельности, он вместе с уездным земельным отделом организовал курсы для
крестьян с чтением лекций. При Холуйском сельсовете, следуя своему
увлечению, он устроился пчеловодом, снабжал местных крестьян спецлитературой
из своей библиотеки, летом помогал на пасеках, обучал рациональным методам
ведения дела.
1 ноября 1924 года Н.А. Сизяков вступил в новую должность в кооперативе –
агента по закупке товаров. Этим он занимался до мая 1925 года.
И всё же столь активная деятельность не удержала Н.А. Сизякова в родных
местах. Удостоверение, найденное в его архиве, свидетельствует, что он уехал
в Подмосковье, затем в Москву: «с мая по октябрь 1925 года и с марта по
ноябрь 1926 года состоял заведующим пасекой при Светлогорском ветеринарном
санатории Московского государственного ипподрома. Проявил полное знание и
честное отношение к делу».
Основным делом его жизни, его главной профессией до 1948 года стала
профессия бухгалтера-кассира научно-исследовательского института
дефектологии. В «Отзыве о работе т. Н.А. Сизякова» сказано: «С 1925 года
работает в медико-педагогической станции НКП в должности зав. канцелярией и
счетовода… Обнаружил хорошее понимание своего сложного дела и чёткое,
хорошее исполнение трудных обязанностей, благодаря чему м.б. рекомендован,
как исключительно ценный работник».
Умер Н.А.Сизяков 13 ноября 1962 года, похоронен в Москве.
Сизяков Н.Н. родился в 1904 году в Вязниках.
Как указано в его свидетельстве о рождении, «его отец – Н.А. Сизяков,
вязниковский мещанин, мать – Анастасия Ивановна, почётная гражданка». В 1927
году, когда он уже работал в Москве, ему было выдано удостоверение, в
котором было записано: «происходит из трудовой семьи – отец… работает в
медико-педагогической станции НКП делопроизводителем. Мать – школьный
работник 1-й ступени в течение 17 лет».
После окончания школы Н.Н. Сизяков поступил в Вязниковский текстильный
техникум. В справке, данной для поступления в Московский текстильный
институт, говорится, что «он действительно был слушателем техникума с 1923
по 1925 год, выбыл по собственному желанию». Видимо, в связи с переездом
отца в Москву, не хотел оставаться в Вязниках и жить отдельно от семьи.
В мае 1930 года, после многочисленных проверок о социальном происхождении и
предъявления медицинских документов о состоянии здоровья, Н.Н. Сизяков был
принят в МТИ, который он окончил успешно в марте 1935 года, получив
специальность инженера-экономиста по планированию хлопчатобумажной
промышленности.
Н.Н. Сизяков успешно работал на различных предприятиях страны. Сразу после
окончания МТИ (1935-1939 гг.) – руководителем групп планирования и труда
механико-строительного отдела Соболево-Щёлковской прядильно-ткацкой фабрики
в Подмосковье, затем (1939-1941 гг.) – конструктором
научно-исследовательской лаборатории. Основным местом его работы с 1942 года
стала авиационная электро-радиомонтажная база № 408 гражданского воздушного
флота. В должности инженера-экономиста он занимался рационализаторской
деятельностью. В возрасте 52 лет, в 1956 году, инвалид труда Н.Н. Сизяков
вышел на пенсию. Умер и похоронен в Москве.
Дочь Н.Н. Сизякова, Валерия Николаевна
Сизякова-Решина, до конца своих дней хранила документы и завещала своей
родственнице по мужу передать их в Вязники. Та обратилась к вязниковскому
краеведу В.Р. Цыплёву, который и передал их в музей. Так, благодаря
сохранившемуся архиву, мы имеем продолжение истории рода Сизяковых до
середины ХХ столетия.
О судьбе вязниковских лишенцев, судьбе их семей мы можем узнать по
повествованию Елены Дмитриевой.
В январе 1930 года советская власть начала
кампанию по искоренению “частного предпринимательства”, направленную против
торговцев, ремесленников. Они были быстро лишены возможности продолжать свою
деятельность удесятерением их налогообложения, конфискацией имущества как
«паразитические социально чуждые элементы». Эти меры не ограничивались
лишением избирательных прав. Их лишили права на жильё, медицинское
обслуживание и на продуктовые карточки, а их детям запрещалось учиться в
старших классах, получать высшее и техническое образование. О дальнейшей
судьбе вязниковских лишенцев, судьбе их семей мы можем судить по
повествованию Елены Дмитриевой. Юрий Васищев.
Вязниковцам хорошо знакомо здание почты на углу Благовещенской и Пушкинской
улиц, неподалеку от Музея песни ХХ века. Последним владельцем этого дома был
Николай Иванович Коровяков.
Коровяков
Николай Иванович
Происходил он из старинной купеческой
фамилии Коровяковых, чей род был известен уже с середины XVIII века. Прадед,
дед и отец Николая Ивановича занимались торговлей хлебом и имели место в
торговых рядах на Базарной площади.
С годами Николай Иванович стал уважаемым в городе предпринимателем: занимал
должность помощника директора в Городском общественном банке, состоял в
Обществе помощи нуждающимся ученицам Вязниковской женской гимназии, а также
в Обществе пособия бедным, водил дружбу со многими известными в городе
купеческими фамилиями, в том числе с Фатьяновыми и Филипповыми, которые жили
с ним по соседству.
В 1917 году Николаю Ивановичу исполнился 41 год. Это был человек, добившийся
определённого положения, хозяин дела и глава большой семьи, где росли 9
детей: три дочери (Нина, Елизавета, Мария) и шесть сыновей (Борис, Николай,
Степан, Виктор, Александр и Иван).
Временное правительство оказалось
неспособным решить продовольственную проблему, и в марте 1917 года вводятся
карточки на хлеб с нормой 1 фунт хлеба на человека в сутки (в сентябре того
же года норма сокращена до полуфунта). В марте 1917 года вязниковская газета
«Известия» публикует следующую заметку:
«По призыву Вязниковского исполнительного комитета отказались от
использования в ближайшее время своих хлебных и сахарных карточек и
предоставили их на хранение начальнику милиции А.И. Порошину следующие
граждане: А.В. Алексеев, М.А. Большаков… Н.И. Коровяков…».
Из 149 человек только немногие совершили такой благородный поступок ради
экономии продовольствия в пользу более нуждающихся горожан в тяжёлое военное
время… Кто бы мог подумать, что пройдёт совсем немного лет – и уже самому
Николаю Ивановичу будет отказано новыми властями в карточках и хотя бы
минимальном продуктовом пайке? И он, и его жена, лишённые гражданских прав и
возможности работать, будут голодать, писать письма с просьбой о помощи, в
которой им будет отказано…
В это тревожное время Николай Иванович состоял в городской управе. В марте
1917 года он и другие члены управы подали ходатайства об отставке,
мотивировав свой отказ требованиями толпы, собравшейся в воскресенье 19
марта перед зданием управы. На это было указано, что «уважающий себя
общественный деятель не должен подчиняться требованиям неорганизованной
массы населения, а обязан искать доверия у избравших его». В итоге Н.И.
Коровяков был переизбран 11-ю при 5 воздержавшихся делегатах Вязниковского
исполнительного комитета.
В короткий период НЭПа возродились надежды на возобновление торговли. Бывшим
домовладельцам даже возвращали их дома (как, например, семье Фатьяновых). В
1923 году при вязниковских храмах были созданы православные религиозные
общины. Николай Иванович Коровяков с самого основания Казанской религиозной
общины до уничтожения Казанского собора в 1929 году был в числе церковных
старост. В старосты храма выбирали всегда человека, которому могли доверять
самые разные люди, известного своей безупречной честностью и порядочностью.
Хотя прихожанами собора была едва ли не треть вязниковцев (1917 человек),
верующие постоянно подвергались нападкам и критике. В это время в местной
прессе то и дело появлялись злобные антирелигиозные статьи.
Тогда же начали подвергаться репрессиям и гонениям священники и люди,
приближённые к церкви. Тучи сгущались и вокруг семьи Коровяковых…
В 1930 году Николай Иванович и его жена Мария Михайловна, как и другие
представители враждебных сословий, были лишены избирательных прав. В архиве
я нашла прошение о восстановлении в правах, где Николай Иванович пытается
убедить новую власть в своей невиновности.
Николай
Иванович и его супруга Мария Михайловна
«Я был лишён избирательных прав за торговлю,
которой занимался с 1924 года по 1929 год. Местные Органы власти в
ходатайстве о восстановлении меня в избирательных правах отказали, причём
отказ Окрисполкома обоснован той чисто формальной причиной, что я после
окончания торговли не имею 5-летнего трудового стажа.
Отказ в восстановлении меня в избирательных правах я нахожу однако
неправильным по следующим основаниям.
Торговлей я занимался временно по причине безработицы и инвалидности, причём
эта торговля не имела крупного размера, так как первое время производилась
на товарищеских началах в компании четверых совладельцев.
В последнее время я торговал мелочным бакалейным товаром из ларька. Эта
торговля производилась не с целью накопления средств, а исключительно ради
прокормления себя с семьёй, но в конце концов по причине непосильных налогов
я потерял даже то, что имел до торговли. До торговли я имел домишко и
кое-какое имущество из домашней обстановки, теперь уж я этого ничего не имею
и живу на квартире, т. к. всё ушло на уплату налогов по торговле. Тогда как
жизнь требует своего, и в силу родительского долга я должен дать средства к
жизни своему несовершеннолетнему сыну, а этого создать не могу, как лишенец,
ограниченный в правах; поступить на службу не могу, к физическому труду по
инвалидности я неспособен.
Лояльность моя к Советской власти доказывается прежней моей работой на
Советской службе в тяжёлые года голода и государственной разрухи. Так,
например, в 1918 г. я работал в Вязниковском Уездном продовольственном
комиссариате в качестве разъездного агента по получению продовольствия по
нарядам. В 1919 г. перешёл на службу в г. Казань в Управление Путей
Сообщения, откуда был переведён в Техническую Базу Центроснабжения. Работал
на сланцевых копях. Затем с ноября месяца 1920 г. в течение двух лет и двух
месяцев находился на службе в Кустовом Правлении вязниковских льняных
фабрик, от которого командировался в разные города за получением товаров.
Таким образом, до введения НЭПа вся моя деятельность протекала в
общественно-полезном и производительном труде, и только инвалидность и
безработица вынудили меня заняться мелочной торговлей.
Помимо моей работы в советских учреждениях, на протяжении более пяти лет
лояльность моя к Советской власти доказывается воспитанием моих детей,
четверо из которых проходили ряды Красной Армии, из них сын Борис даже
добровольцем с 1917 г. Другой сын, Иван, участвовал в гражданской войне на
Украине в подавлении генеральских банд. Александр состоял в рядах Красной
Армии в 1922 г. в Москве, и Степан отбывал военную службу в территориальной
части периодически».
Несмотря на прошение, в восстановлении прав
Николаю Ивановичу было отказано. Как видно из письма, семья уже находилась
на грани нищеты, лишена всего имущества, на работу было устроиться
невозможно, продуктовых карточек и пенсий, как лишенцы, они не получали.
Фактически их обрекли на голодную смерть. Сложно представить, что пришлось
вынести человеку, всю жизнь упорно трудившемуся, активно занимавшемуся
благотворительностью, так много сделавшему для города.
В 1932 году Николай Иванович был арестован и выслан на поселение в
Казахстан. В том же году он умер. Один, среди чужих людей. Понятно, что,
принеся себя в жертву, он думал о жене и детях; надеялся, что уж теперь от
них отстанут и дадут возможность жить дальше. Сохранились воспоминания, что
провожать его вышло много людей, плакавших, когда его, арестованного,
бросили на подводу. При нём были золотые часы, которые он передал
священнику, бывшему с ним в ссылке, чтобы тот отдал их семье, если сможет
вернуться на родину. И священник выполнил его просьбу…
Жена Николая Ивановича, Мария Михайловна, чтобы не умереть от голода, была
вынуждена просить милостыню на улицах города. Все старинные иконы, бережно
хранившиеся в семье Коровяковых, были переданы ею в Крестовоздвиженскую
церковь.
Елена Дмитриева, праправнучка.